chautbenaht

"Военный реквием" Дерека Джармена - мощное впечатление как раз при сопоставлении с минималистической обстановкой / конструкцией фильма как такового: театрализованная абстракция. При просмотре расцвела идея что если делать киноленты по столь многослойным произведениям как (для примера) "Finnegans Wake" Джеймса Джойса, "Gravity’s Rainbow" Томаса Пинчона, "Tombeau pour cinq cent mille soldats" Пьера Гийота, "Wizja lokalna" Станислава Лема - то только в подобной творческой манере (с умеренным использованием возможностей цифровых технологий и прочих мультипликационных эффектов).
Резкое ограничение - режиссёр должен быть отморожен чуть менее чем на всю голову (Джармен показателен): удалось же Дэвиду Кроненбергу экранизировать берроузовские помрачения в весьма (технически) скромном "Naked Lunch", совершенно отступив от буквы книги и сделав авторские акценты в полифонии её духа.
В более популярном (массовом) изложении хорошим примером будет бюджетный сериал "Wolf Hall" по изощрённой (в пределах жанра "исторический роман" для широкой аудитории) дилогии Хилари Мэнтел.

В 2014 году уйме народа в соцсетях и в реале пришлось доказывать что нашумевший роман Джонатана Литтела о страдающем электрике-гомосеке - вторичная коммерческая подделка. К сожалению, без особого результата - народ как заведённый долдонит о великой трагической книге, несущей всю правду^tm о Войне & Холокосте, прямо массовая истерия и только.
Ещё один камешек в фундамент моей аргументации - прочёл на днях (с большим увлечением, в отличии от литтеловского месива) компактную повесть Тима О'Брайена "На Лесном озере", сразу подумал что вьетнамские эпизоды коррелируют со сталь восхваляемым "ужасом" литтеловских страниц. И вообще общая ситуация психологического слома главного героя, имеющая в своём основании детскую драму, явно вторится в метаниях эсэсовца Максимилиан Ауэ. Так что к триаде Борхес - Аренд - Лем (причём сознаю, что Дж.Л. скорее всего даже не ведает о существовании такого писателя, не говоря уже об его эссе по проблеме "окончательного решения еврейского вопроса") уверенно добавляем имя (и творческий метод) О'Брайена - его то Литтел точно читал.
Хороший практикум для мыслящего критика - сравнить фолкнеровский лаконизм и действительно сложную организацию текста "На Лесном озере" с галльским словоукрашательством / пустозвонством и формальными выкрутасами "Благоволительниц".
Так что Захар Прилепин, заявив некогда что "Таких книг классика еще не знала", лишь показал что он сам крайне плохо ориентируется в мировой литературе, на школьно-мусорном уровне.
Мне же немного обидно - видел эту повесть в "Иностранной литературе" середины девяностых, но почему-то тогда не заинтересовался, хотя читал номера журнала подряд от корки до корки.

Шимов Ярослав. Меч Христов - Карл I Анжуйский и становление Запада. Издательство института Гайдара - принёс среди прочего с недавней non/fiction, во многом с исследовательской целью: как чёртовы либералы сейчас пишут исторические работы, методы, технологии, цели. Помниться что в мои молодые годы с изданием подобной литературы дела обстояли чаще всего ахово.
Книга легко (для серьёзного издания, т.е. в похвалу) читаема, без излишних академических и / или заумных фокусов. Нормальное популярное издание, рекомендуемое как студентам-младшекурсникам для первоначального погружения в тему (с последующим выбором объектов штудий), так и просто интересующимся прошлым без замеса сумасшедших теорий в духе "крипто" по темам позднего Средневековья (предшествовавшего "Осени" Хейзинги), феодальной Франции, королевские дома, папство, Византия, закат эпохи крестовых походов. Биография как есть, значительный объём текста приходиться на попытки психологической реконструкции / истолкования: без завиральных измышлений, но и со слабой доказательной основой. Чувствуется публицистическая закалка автора, часто применяется метод осовременивания в толковании намерений и поступков персонажей.
Базой для работы послужил большой набор литературы различного качества - от популяризаторских изложений до узкоспециальных работ на нескольких языках. Биография приведена в конце книги, оформлена не по академическим стандартам - не так уж и важно, однако источники лучше было пустить отдельным списком. В русском блоке доминируют переводные издания последних двадцати лет. В тексте много ссылок, позволяющих углубить знания по конкретному вопросу. По понятным соображениям историография отсутствует в принципе, в какой-то мере её заменяют разбросанные по всему тексту размышления автора над оценками, даваемыми теми или другими историками / источниками.
Хорош метод панорамного раскрытия сцены в начале каждой главы с весьма выборочной тематической хронологией. Вместо малосодержательных иллюстраций лучше бы дали генеалогические таблицы и больше картографического материала.
Наиболее слабо в книге Шимова освещены экономические материи, хотя неоднократно говориться о важности для Карал I Анжуйского фискальных и монетных дел, затратах на военные предприятия ради удовлетворения своих державных и религиозных замыслов. Многократно повторяется что во главной причиной Сицилийской вечерни 1282 года был налоговый гнёт, но в чём именно он выражался и почему не менее жёсткая политика во французских землях сюзерена не вызывала протеста населения (за исключением первых лет брака с Беатрисой Прованской). Вообще о французских владениях младшего брата Людовика IX Святого говорится походя, вроде как не имевших особого значения (особенно во второй половине жизни) для деятельности "сделавшего себя" короля. Ясное дело, что (согласно исследовательским практикам) вхождение в экономические материи и пристальное внимание к повседневности крупного феодала (вассала и сюзерена в одном лице) раздуло бы объём повествования и скорее всего повредило бы усвояемости малоподготовленным читателем.
Полностью отсутствует тема культурной политики анжуйца - закладывал ли соборы и замки, привечал ли образованных людей и университеты
Относительно подзаголовка "и становление Запада" в очень больших сомнениях: слишком претенциозен, логически не следует из жизненного пути амбициозного воителя - с равным успехом можно заявить обратное в духе "Карл просрал полимеры междоусобицей в Средиземноморье подорвал могущество европейских держав (наций) перед новым витком исламской экспансии".
Насмешило укоризненное замечание на заключительных страницах в адрес героя работы и применении им "ручных методов управления" (цитата) покорённых территорий в Италии и на островах.
( оценка в денежных единицах )

В конце лета на просторах русского интернета внезапно объявился один из ранних рассказов Томаса Пинчона - "Милость и расправа в Вене" (из цикла "Энтропия").
Текст прекрасный и очень узнаваемый, сперва даже засомневался: не тонкая ли это стилизация.
Переводчик не указывается, насколько могу судить - karpov_s_a : читать комфортно, хотя сам тон повествования малость тише чем у spintongues.

На "книжном" столе в конторе оставили зелёный том, на котором значилось: М. А. Батунский "Россия и ислам" т.I. Взял на пробу и посмотрел по дороге в жилище - порождение совкового талмудизма, захлестнувшего туземную интеллигенцию (гуманитарную) и выпаривавшее семьдесять лет из её итак не великой силы мозгов последние следы здравомыслия (лабораторно чистый случай - академик Сахаров с его философией, более поздний пример - китайщина Малявина). Автор скончался в Кёльне в 1997 году, солянку из его рукописей аж в три тома, согласно аннотации, издала вдова в 2003 году. Вступительное слово бессвязным слогом туманного постмодернизма разразился небезызвестный Лев Аннинский (под чётким и удобоваримым заголовком "Окно или дверь?").
Возможно, Батунский действительно был хорошим / даровитым исследователем мусульманства (от термина в аннотации "исламовед" вздрагиваю и отплёвываюсь) и сам не даром держал в архиве эти размыслительные записи, сочиняя их ради мыслительной гимнастики. Не предполагая что наследники "введут в оборот". В результате если что интересно и хоть как-то полезно читать в подобных опусах, то исключительно комментарии / примечания.
Вся книга - компиляция сообщений источников, утонувших в многословных думательных экзерциях, щедро насыщенных псевдонаучным гуманитарным жаргоном. Такого добра много издавалось в девяностые, графоманы упражняются до сих пор, а сравнительно недавно Акунин (Чхартишвили) запустил процесс перевода древесины и иных материальных ресурсов на пустопоржний вздор по новой - на более попсовом (зато и более прибыльном) уровне.
Предполагаю, что благодарить за такие фрукты-овощи стоит еврейскую талмудическую традицию из местечек черты оседлости, перенесённую полуобразованными "культурными" большевиками на регламенты пережёвывания интеллектуального наследства основоположником коммунистической теории. По отдельности никто не виноват - процесс так шёл, а бить стоит как раз ваятелей подобных нетленок, у которых отсутствует самоирония и готовность задать вопрос в первую очередь себе "зачем повышать уровень бреда энтропии в замкнутой системе?"

в утреннюю электричку на платформе студгородка Физтеха забирается парень в массивных очках, обмундированный "по направлению к хипстеру", но без фанатизма, и раскрывает покетбук от "Азбука-классики". боковым зрением распознаю в его руках - Джеймс Джойс "Улисс" книга первая. чувак прочёл уже больше половины и, насколько можно судить по скупой мимике лица, процесс ему нравится.
пожалуй, первый раз вижу читающего роман в живую (так, чтобы книга не была вручено мной, впрочем - все знакомые рано или поздно обломались, хотя некоторые хорохорились и врали; лишь один, циник-философ да пьяница-сребролюбец в одном лице, без лишнего гонора прочёл, может даже раньше меня самого).
и не ожидал от издательства, славного дурным вкусом в подборе иллюстраций, выпуска монумента ультрамодернисткой прозы в бюджетном сегменте: разнообразных сборников Джойса натиражировали с избытком за четверть века, а высоколобые сейчас скорее скачают электронный формат на читалку или планшет, чем будут красоваться по старинке.

С плодами "военного историка" А.В.Васильченко уже сталкивался - тогда получил заряд неприятия сего "мыслителя" не за позицию, а за "творческий" метод (точнее - его отсутствие). Сеть выкинула очередную книжонку "Цитадель Бреслау" сего сына земли Ярославской - сперва не опознал автора и скачал, полагая что имею дело с доработкой книги Мощанского (действительно конструктивного исследователя битв Великой Отечественной войны).
Быстро просмотрел - пациент верен своему диагнозу и болезнь усугубляется: всё то же восторженное, с придыханием, восхваление подвигов Вермахта в битвах против диких азиатских орд и скупая слеза в адрес бедствий мирного населения (естественно - только расово-чистого, арийского, а поляки - обойдутся), ни грамма критики источников - из коих только мемуарные бравады ветеранов и безличные "одна бабка сказала". Немецкий гарнизон города, ставшего после 1945 года Вроцлавом, перечислен с точностью до роты и занюханного лейтенанта, зато советская армия (впрочем, русский "историк" предпочитает по германской традиции термин "красноармейцы") представлена безликой тёмной инфернальной массой, способной только нести чудовищные потери в смертоубийственных атаках, с её стороны едва виднеется лишь одна фигура - генерала Глуздовского, руководившего осадой крепости (сам генерал, естественно, недотёпа и лжец).
Учитывая способность автора лишь бездумно списывать немецкие байки было интересно узнать что в Германии проводят параллели между тремя месяцами битвы за Бреслау и страшной осадой Ленинграда.
Смешно читать как Васильченко описывает элементарные мероприятия тактики городских боёв восторженным слогом "подвигов военного гения тевтонов" - сразу видно что человек военную кафедру в своём пединституте манкировал. Зачем тогда историей войн занимаешься, мил человек, если ни шиша в этом не смыслишь?
Особо ударенные на форумах честят господина Васильченко, как методичка требует, - либераст, белоленточник etc. Невдомёк поцреотам что имеют дело с братом своим по скудоумию и способностью исключительно к двухбитному мышлению, только он ещё немецкий язык выучил.
Ещё забавный момент в бреславской писанине - замороченность автора на религиозной жизни города: Васильченков в бытность чиновником Ярославля много крови попортил как раз представителям западнохристианских конфессий.

Зашел на книжную ярмарку московских издателей в библиотеке имени Достоевского (на Чистых прудах). Мероприятие архибюджетное, но по своему симпатичное. Представлено было всего семь столиков, из знакомых НЛО, ВШЭ+Гайдар, АНФ, Стрелка, Гилея, Колонна.
Выбор книг скудный, основная масса прошедших лет: что интересовало - уже куплено (или скачано), ценники посткризисные.
НЛО гнёт линию - книжки есть, журналы - шиш.
Потратился на:
Мокир Джоэль. Рычаг богатств: технологическая креативность и экономический прогресс.
Лисович Инна. Скальпель разума и крылья воображения: научные дискурсы в английской культуре раннего Нового времени.
Брассай. Разговоры с Пикассо.

Сама библиотека очень камерная, в чём-то плод курьёзного симбиоза модных интерьеров & хипстерской культуры коворкингов с советскими книжными стеллажами вдоль стен, уставленными весьма потрепанными изданиями массового худлита 70-80 годов. Впечатление что отменено традиционное членение на общественное пространство и зону хранения.
Смотрится симпатичнее чем расположенный в полукилометре (мини)монстр библиотеки имени Тургенева, так разница, качественная и количественная, в ёмкости фонда - в разы, насколько могу судить. А Тургеневка сейчас на первом рубеже библиотечного прогресса в Москве, если верить реляциям мордокниги. Что не помешало им с большим скрипом принять от меня в дар книгу по археологии))
Повлияла ли ярмарка или нет - вопрос: внутри много молодёжи, в основном с планшетами и ноутами по углам на пуфиках. У столов книготорговцев - один-два любопытствующих, покупавших ещё меньше (при мне, был в четвёртом часу вчера - на второй день работы).

Арно Шмидт "Каменное сердце"  М. Комментарии, 2002 - перечитал под настроение в ходе новогодних тухлых дней. Книга была куплена лет двенадцать назад в ходе питерского вояжа (флибуста с торрентами и прочие сетевые радости тогда не светили маяками на горизонте интеллектуальных богатств, вот и приходилось навещать столицы в поисках литературных достопримечательностей). Имя бывшего солдата, ставшего западногерманским пророком антиутопии, было знакомом и определено в ранг "достойного" - после новеллы "Гадир" в ИЛ 1999 года. Во многом купился из-за определения "исторический роман": как экспериментальный автор поднял сей низкий и замыленный жанр?
Первое чтение состоялось быстро - обескураживающе и весело. Общий итог впечатлений от романа положительный, более от строения текста и манеры рассказа (переводчик Татьяна Баскакова в обширном предисловии-толковании отправила немецкого мизантропа по модному в те годы маршруту постмодернизм). В восприятие тогда не вписался слащавый хеппи-энд, но сюжет не был главным в оценке: концовку "Улисса" (например) также можно обозначить таким ярлычком - вроде бы и верно, да только настолько мелочно.
Трактовку "исторический" оценил как излишне смелую, впрочем это дело критериев и систему координат, уперекать автора за непопадание в субъективную классификацию глупо.
Последующие годы Арно Шмидт как писатель шёл наравне со своим старшим коллегой по ремеслу Готфридом Бенном.С переводами на русский врачу посчастливилось больше чем литератору - по объёму издания, а не качеству переложения. Только благодаря всё той же самой "Иностранной литературе" удалось прочесть "Левиафан" & "Чёрные зеркала": опять же, вещи достойные, повествователь мрачен. Докучны лишь его сексуальные преверсии (монотонны), не такое уж большое упущение.
Сейчас "К.с." (пере)читалось более плоско: бытовая история с идейным капиталом. Тщание переводчицы нагнать тексту массы за счёт всякого нью-эйджа (гностицизм и т.п.) местами смешило, равно и интерпретации выведенных фигур в эпико-героическом ключе: если поднапрячь общую эрудицию и добавит фантазии, то их несложно замазать чёрным по самые макушки, особенно каталожную крысу Эггерса. Возможно, что такой ход даже не будет противоречить авторскому замыслу.

Прочёл работу Александра Скробача и Алексея Мухина "Схватка на острие ножа. Забытое сражение у острова Соммерс" (СПб, ИКЦ Карельского перешейка, 2014). Говоря человеческим языком, а не терминами библиографического описания - издана karhu1977.
Сам процесс чтения увлёк - рассказано о событиях гораздо более захватывающих чем какой-нибудь детектив либо историческая авантюра. Фактически готовый материал для крупномасштабной киноленты, не в духе сопливого "Райана", а на манер суровой трагедии "Падения "Чёрного ястреба". Жалко что режиссёров, способных адекватно сделать эту картину в современном российском кинематографе не сыскать.
Только взяв книгу напрягся - казалось что авторы целиком отдались мелочной хронологии пятидневных боёв в мало кому известном уголке Финского залива в июле 1942 года и читать это можно лишь через зевоту от имен и цифр, прерываемую зубовным скрежетом. Совсем не так - вполне можно сказать что написано потом и кровью, и документальная основа повествования не затеняет, а подчёркивает подвиг, трагедию и гибель морских пехотинцев, катерников и лётчиков КБФ.
Большой плюс исследованию - подробное рассмотрение "ледовых походов" той страшной зимы блокады Ленинграда 1941-1942, когда рядовые пехотинцы старались вернуть назад в спешке сданные западные рубежи Островной позиции. До этого читал краткие изложения в блеклых официальных трудах и художественное в романе Евгения Войскунского "Кронштадт" (к сожалению, не помню - написали он про страшные летние дела, по контексту - вполне мог).
Книга про живых людей - с их достижениями и ошибками, показано что моряки, солдаты и авиаторы в большинстве случаев максимально старались добиться выполнения поставленных задач. Однако - их подвела и большую часть обрекла на гибель (по мысли уважаемых авторов) в первую очередь косность и волюнтаризм оперативного руководства Балтийского флота. Пожалуй, единственный ярко выраженный антигерой (даже в чём-то театральный по ходу рассказа) - каперанг Гордей Левченко: человек, который сначала скомкал подготовку десантной операции, затем провалил её поддержку, а под конец, при анализе произошедшего, замазал грязью погибших, лишь бы самому не отвечать за ошибки.
Но виноват не только Левченко - на примере действий разнородных сил в трёх среда (столь популярная в современной военной мысли операция с участием разнородных сил) видим системную неготовность советских войск эффективно планировать действия, управлять ими и быстро реагировать на угрозы. Хотя уже миновал год Великой Отечественной войны. Тут многое переплетено - и техническая отсталость, и объективно слабая подготовка личного состава, непонимание значения связи, тотальное враньё о результатах воздействия на противника (бомбардировщики и торпедоносцы особо отличились).
В книге не сказано, но вроде из результатов поражения в боях за Соммерс были сделаны должные выводы и в более масштабных десантных операциях 1944 года (Выборгский залив, Моонзунд) столь откровенной лажи руководство КБФ не допускало.
Подробно говориться и о действиях противоположной стороны - финских сил и поддерживавших их кораблей германского флота. Причём на низовом уровне многое зеркально происходившему у наших - технические неполадки, переоценка ударов по противнику, ошибки с действиями. Однако всё это нивелируется, увы, советской стороне на горе, слаженным управлением и чётким пониманием задач.
По описанию видна разность насыщения источниковой базы работы - по КБФ много говориться об индивидуальных действиях и позициях ответственных за происходившее офицеров, тогда как финны и немцы сливаются в общую массу на уровне кораблей / подразделений. Зато у противника больше материалов из разведывательных сводок, с нашей же стороны основным источником выступают плохо дешифрованные аэрофотоснимки, разведотдел флота демонстрирует немощь, а об использовании данных радиоразведки вообще молчок.
На мой взгляд тексту не помешала бы более строгая редакторская правка, но это субъективно - от привитых на истфаке навыков формализовывать изложение.